|
Предыдущая Следующая
Однако после долгих послесоветских лет вдруг выяснилось, что мы по-прежнему целиком и полностью живем в мире Зощенко. Он увидел нечто, чего нет ни у Кафки, ни у Бальзака. Гоголь и Щедрин не видели, не знали того, что выявил Зощенко.
Бессмертное чудо, казалось бы, давно знакомая лужа посреди города, где всех трясет и бьет током, кроме милиционера. И народ, вокруг собравшийся, склонный уверовать в то, что милиционера током не бьет. Не пробиваемый током милиционер просто был в резиновых калошах. Но вера в неприкасаемого мента подтверждается ежедневно и ежечасно.
А пирожное, зубом кушенное и пальцем давленное. А отчаянный вопль: "Ложь взад!". А обмывочный пункт в приемном покое. А объявление: "выдача трупов от 3-х до 4-х". В то время, когда все были одержимы страстным желанием увидеть приметы нового быта, Зощенко увидел не приметы, а то, что пришло вместе с войнами и революциями. Сказочное, беспредельное, абсолютно новое хамство.
Он вернулся с Первой мировой героем, наглотавшись иприта в окопах. Обвел глазами мир, который пытался защитить и спасти, и понял, что его цивилизация погибла. Видимо, навсегда.
"Повесть о разуме" Зощенко пишет с приступами удушья - его мучил страх нищеты. Нищета стала реальностью после идеологических чисток 1940-х годов. Позорные постановления были отменены уже после смерти писателя, во времена перестройки. Правда, в период хрущевской оттепели Зощенко стали потихонечку издавать, но как-то очень стыдливо, с постоянными оговорками, что писатель-де не все понял и слишком погружен в быт.
В то время считалось, что взрослых людей следует воспитывать и перевоспитывать. Зощенко как дворянин и осколок старого мира перевоспитанию не поддавался. Поэтому на него махнули рукой и просто-напросто забыли. Так, по крайней мере, казалось всевозможным воспитателям и перевоспитателям. Наша литературная критика до сих пор не избавилась от этой навязчивой фобии нравоучительства. Она все еще учит писателей писать. Зощенко делал вид, что давно не читает никаких литературных отзывов о своей прозе. Желание Дон Кихота защититься медным тазом от злых волшебников.
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
