Биография
Произведения
Критика
Библиография
Фотографии
Гостевая книга
Пасхальный случай

Предыдущая Следующая


"Наконец, со страшными мучениями ему удалось выдавить из себя несколько капель мочи. Но задержка продолжалась. Последовали... бессонница... воспаление кишок... бред... 24 октября... бред утих... и [Тихо Браге] мирно скончался". (Запись Кеплера.)

Похороны состоялись 4 ноября 1601 года.... в Праге", при участии множества высокопоставленных особ. Могила Браге была вскрыта в трехсотую годовщину его смерти для проведения экспертизы, которая установила, что причиной смерти были не камни в почках, а уремия, вызванная увеличением простаты (Торен: 468-470).

Переклички этого эпизода с "Иностранцами" и другими зощенковскими текстами внушительны. Тут и "иностранный, эмигрантский" самообраз Браге, и его "врачебная" квалификация (и перспектива самолечения), и его основная профессия (не забудем, что астрономом является герой ВМ профессор Волосатов, в связи с чем длиннейший комментарий [No. 13] посвящен "книге английского ученого и астронома... Джемс[а] Джинса" и рассуждениям об астрономии; 3: 133-140), и тот факт, что эксгумация его трупа, сделавшая его анекдотическую смерть общественным достоянием, пришлась как раз на детские годы Зощенко. Хотя никаких упоминаний о Браге у Зощенко не обнаруживается (ни в ВМ, ни в ГК, ни в ПВС - несмотря на потенциальную уместность в любой из этих книг), знакомство писателя с историей болезни и смерти великого астронома представляется в высшей степени вероятным, особенно в свете "Иностранцев".

Обратимся теперь к другому заграничному кандидату в прототипы - на этот раз по линии монокля. В связи с особой ролью в зощенковской картине мира Гёте как образца мудрой самодисциплины, любопытен пассаж из эккермановских "Разговоров" об отношении Гёте к очкам. В нем веймарский олимпиец предстает похожим скорее на неуверенного в себе зощенковского рассказчика, нежели на неприступного монокленосителя.

"Как известно, Гёте не любит очков. "Может быть, это моя причуда, - говорил он мне неоднократно, - но я не могу этого преодолеть. Как только незнакомый человек с очками на носу подходит ко мне, у меня тотчас же портится настроение, и я ничего не могу с этим поделать. Это так меня стесняет, что я немедленно утрачиваю значительную часть своей благожелательности и чувствую себя настолько расстроенным, что не может уже быть более речи о свободном и непринужденном развитии моих мыслей. На меня это производит впечатление какой-то неделикатности, точно чужой человек при первом же знакомстве со мною сказал мне какую-то грубость. И я ощущаю это еще сильнее после того, как несколько лет тому назад я заявил в печати о том, как фатально действуют на меня очки. Когда теперь я вижу у себя незнакомца в очках, я тотчас же думаю: он не читал моих последних стихотворений. И уже это одно говорит не совсем в его пользу. Если же он их читал, знает мою особенность и не хочет обращать на нее внимания, то это еще хуже... Мне всегда представляется, что человек в очках делает меня предметом самого тщательного исследования, что своим вооруженным взглядом он хочет проникнуть в тайники моей души и рассмотреть каждую морщинку моего старого лица. В то время как он имеет возможность меня изучать, нарушается справедливое равенство между нами, ибо он мешает мне вознаградить себя тем же. В самом деле: как могу я наблюдать человека, которому нельзя смотреть в глаза во время его речи, человека, зеркало души которого скрыто от меня парой слепящих меня стекол!"" (Эккерман: 824-825; запись от 5 апреля 1830 г) 16.

Предыдущая Следующая

© М. Зощенко, 1926 г.
Счетчики:

Ссылки для поклоников Зощинка:

Hosted by uCoz