|
Предыдущая Следующая
- “воровства”:
"Кассир визжит, пугается, как бы у него деньги в потемках не уперли" (ср. "Интересную кражу..." и ее сценический вариант - "Неудачный день");
- и “склоки”:
"Тут, конечно, монтер схлестнулся с тенором"; параллелей сколько угодно, например: "Тут сразу после этих слов и подтвердилась драка" ("Нервные люди").
Из этого тематического комплекса основную “культурную” коллизию рассказа образует проблема “равенства/уравниловки”, вынесенная и на рамку: повествование начинается с вопроса, "кто важней в театре - актер, режиссер, или, может быть, театральный плотник. Факты покажут", и кончается по сути им же: "Теперь и разбирайтесь сами, кто важнее в этом сложном театральном механизме". Факты как будто показывают, что монтер не менее важен, чем тенор, что не следует пренебрегать достоинством “маленького человека”, и вообще пора прекратить взаимное хамство, проявлениями которого насыщен текст:
"Тенор... говорит...: “Пущай сукин сын монтер поет”. Монтер говорит: “... Наплевать ему в морду. Раз он, сволочь такая, в центре сымается... Дерьмо какое нашлось!”... Управляющий говорит: “Где эти чертовы две девицы... корова их забодай!”"
Тем не менее, на полноценную мораль рассказа все это как-то не тянет.
В формальном плане обращает на себя внимание филигранная, как всегда, работа Зощенко со словесными и сюжетными мотивами. Неопределенность того, "кто важней... - актер, режиссер или, может быть, театральный плотник", подхватывается ритмически сходной неопределенностью, точнее, “альтернативностью” места действия: "Дело это произошло в Саратове или Симбирске, одним словом, где-то недалеко от Туркестана".2 Слово "выдающийся" из второго абзаца ("Кроме выдающейся игры артистов, был в этом театре... монтер") возвращается в зеркально соответствующем ему предпоследнем ("Сажают тогда его девиц на выдающиеся места").
Мотив и корень "игр-" проведен через основные эпизоды, эффектно выделяясь благодаря возникающим “некультурным” сочетаниям:
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
