|
Предыдущая Следующая
6. По мнению автора, подлинной альтернативой сегодняшнему миру страха и насилия является тот тип общественных отношений, который отвечает основным принципам феномена Маяковского, выражением которого стало, в частности глубокое и органичное единство содержания и формы жизни и деятельности поэта как единство понятия и образа феномена Маяковского.
7. Маяковский явил собой особый тип гармонии человека. Это гармония порождена не только его абсолютной неотчужденностью ко всему («Маяковский насквозь человечен», - писала М. Цветаева115), но и титаническим напряжением преодоления мира отчуждения. Как сказал о поэте А. В. Луначарский: «Да, это был родник сил неиссякаемой жизненности, и притом владеющей собой, схваченной крепкой волей. Это была «жизнь» в одном из ее предельных проявлений»116.
8. Целостность его личности, равно как и его феномена, была обусловлена характером и силой тех объективных противоречий, которые он как художник выражал, а как субъект социального творчества - уже разрешал.
9. Феномен Маяковского явил собою диалектическое единство культурного и исторического принципов. Это значит, что поэт творил такое художественное содержание (= Культура), которое потребовало от него творчества и соответствующей ему общественной формы - новых общественных отношений (= Истории). Т.е. для творчества культуры Маяковского востребовалось творчество новой Истории, а это и есть сущность коммунизма.
А вот как преломила диалектику Культуры и Истории анти-мещанская традиция русской литературы начала ХХ века (кстати, постмодернизм - это тоталитаризм мещанства или тоталитарное мещанство уже ХХI века):
*
если Пастернак в новой Культуре искал музыку прежней Культуры («Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?»),
*
если Цветаева в субъекте прежней Культуры объективно искала субъекта новой Культуры (с его гармонией - универсальный титанизм),
*
если Блок в новой (революционной) Истории искал гармонию новой Культуры («Слушайте музыку Революции»),
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
