|
Предыдущая Следующая
Слияние героя с его велосипедом, заложенное опять-таки в самой конструкции этого кентавроподобного аппарата, акцентировано рядом средств, начиная с характерного сдвига по смежности: "Лешка прицеливается в меня, и палка его ударяет в колесо велосипеда" (ср. также далее: "Я ему, гадюке, хотел руку перебить, чтоб он не мог ехать".) Хотя никаких сведений о поломке не поступает, этот удар по одному из "колесьев" достаточно чувствителен - подобно атакам, обрушиваемым на диктофон. Действительно, за ударом по велосипедному колесу следует выкручивание рук герою.[14]
Символически единство героя и велосипеда выражено последовательным сюжетным параллелизмом между душевными состояниями одного и комплектностью/ функционированием другого. Некомплектность велосипеда (о ней см. гл. VIII и Щеглов 1999) эмблематизирует нехватку у героя внутреннего покоя и правильного взаимодействия с окружающей реальностью. Даже в идиллическом финале сторож вынужден сказать ему: "Чего это ты сдуру не туда сунулся? Экий ты, милочка, ротозей".
При этом герой отнюдь не противится общественному порядку, а напротив, стремится и в нем увидеть черты “правильного функционирования”, в случае же нарушения поддерживает идею штрафа (согласно принципу “я сам виноват” и готовности принять даже несправедливое наказание):
"“Кто-нибудь проштрафился”, - говорю я сам себе, - кто-нибудь, наверное, не так улицу перешел. В дальнейшем, вероятно, этого не будет”"; "- Братцы, я штраф заплачу. Я не отказываюсь. Не вертите мне руки"; "- Ну, куда ты заехал, дружочек... А ну, валяй дальше, а то я тебя оштрафую - не дам цветка".
Однако, успешное взаимодействие со средой для зощенковского героя возможно лишь в виде гротескного оксюморона - типа неопоздания на работу предусмотрительного рассказчика "Все важно в этом мире", у которого "нет полной согласованности со всеми остальными колесьями транспорта". Но герою СМВ недоступно и такое решение, ибо он представляет собой противоположный тип зощенковской маски - не болезненно подозрительного и потому отличающегося проницательным “видением” разоблачителя непорядков, а, напротив, чрезмерно доверчивого энтузиаста.[15]
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
