|
Предыдущая Следующая
Именно редкостный казус чудесного сопротивления всеобщему "беспорядку", хотя бы ценой опьянения (а в случае мнимого помещика в поезде – ценой сумасшествия), и составляет скрытый смысл «Землетрясения», подаваемого автором под видом художественной сатиры, жало которой «направлено в аккурат против выпивки и алкоголя». Если же отвлечься от эзоповских обертонов рассказа, то он в символически чистом виде рисует типично зощенковскую картину ненадежности человеческого состояния в рушащемся мире, ибо и самым тупым персонажам все же не удается полностью игнорировать общий миро(бес)порядок (см. также Прим. 16). Ср. в ВМ:
«Профессор показывал ему на Юпитер. И Кашкин, ковыряя в зубах… расспрашивал о вселенной, хотя решительно никакого дела ему не было до мироздания… Они вдвоем изощрялись, выискивая недостатки и несуразности длинного года [на Сатурне]… Эти [научные] сведения… поражали [Кашкина] в самое сердце… [и он] уходил домой, покачивая головой, недоверчиво зыркая на звезды и явно не веря многому» (3: 44–46).
Примечательно, что "недоверие" Кашкина вызывает именно альтернативный "порядок" жизни на другой планете – сложная, ибо иная, система тамошнего календаря и расписания жизни, так сказать, тамошнего "взаимодействия колесьев".
Успокоение и мертвенный покой. Потерянный покой подлежит возвращению, каковое и наступает, часто благодаря сознательным усилиям, но ненадолго.
«И тут мир и тишина воцарились вокруг» – после призыва мудрого пассажира не нервничать по поводу поломки автобуса, а наслаждаться моментом («Вынужденная посадка»). «И… убирая от себя все волнения, беспокойства и тревоги, он вдруг стал замечать в себе какую-то жестокость молодости… Все, что раньше тревожило и приводило в беспокойство, перестало его тревожить» (ВМ; 3: 54, 56). «И там [в конце книги, почтенный критик,] твое усталое сердце успокоится от всего хорошего» (ГК; 3: 188). «И почему это французы могут изображать отличные и успокоительные стороны жизни, а мы не можем?» (ВП; 2: 124). «Мишель написал свое известное стихотворение… Это его несколько успокоило… Несколько успокоенный [скромностью претензий невесты]… Мишель… спокойным шагом побрел домой…» (МС; 2: 192–193).
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
