|
Предыдущая Следующая
По мнению такого чуткого к высокому искусству человека, как А. В. Луначарский: «Маяковский... имел дар создавать слова, которых ни у кого во рту не было, а после него они стали переходить из уст в уста»26. И далее он продолжает: «...вряд ли кто-нибудь, за исключением, может быть такого поэта, как Пушкин, или на другом этапе - Некрасов, между ними, на известном этапе, - Лермонтов, вряд ли кто-нибудь из писавших стихами, да и писавших прозой, сделал такие творческие завоевания в деле обновления, обогащения русского языка, какие сделал Маяковский»27.
Футуризм Маяковского - это «вынашивание», «вымешивание» поэтического алгоритма новой (социалистической) культурной парадигмы будущей Революции. В этом суть футуризма Маяковского, под которую автор не берется подводить весь футуризм в целом как движение.
Футуризм: разрушение
Любая революция, в том числе и в культуре, кроме созидательных интенций имеет еще и разрушительные. С разрушения начался и футуризм, обрушившись всем своим молодым темпераментом на существовавшие тогда в искусстве и культуре художественные нормы, привычные связи, устоявшиеся формы, традиционный размер.
При этом мишенью футуризма стало не столько само классическое искусство, сколько господствовавшие на тот период формы его общественного бытия. Общественные (а не частные) нормы в культуре и художественные - в искусстве - вот идейный прицел разрушительных интенций русского футуризма. «Крик не против Пушкина, а против его памятника» - подчеркивала Цветаева28. Об этом и сам поэт:
«Самую, ни в чем неповинную, старую поэзию, конечно, трогали мало. Ей попадало только, если старые ретивые защитники старья прятались от нового искусства за памятниковые зады. Наоборот - снимая, громя и ворочая памятниками, мы показывали читателям Великих с совершенно неизвестной, неизученной стороны»29.
Но это еще далеко не все: ускоряя распад старых норм культуры, серьезно зараженных потребительским отношением к классическому наследию, эстетический бунт футуризма (отрицание искусства как средства изображения и утверждение его только как средства преображения реальности; отрицание станкового искусства и требование его слияния с жизнью, отрицание реализма30 и др.) все же невольно захватывал, разрушал и живое, вливаясь в общий поток «левацкой» тенденции, пользовавшейся немалым влиянием в культурной политике 20-х гг. Надо сказать, что сам Маяковский не был «леваком» даже в пору пика своего эстетического бунта.
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
