|
Предыдущая Следующая
От маленькой и изящной книжки в парчовом переплете Льва Моносзона "Последняя нежность" веет подлинным аристократизмом, очень хорошо гармонирующим с короткой надписью "издание в продажу не поступает". В коротких, нерифмованных строках молодого поэта есть редкая в наши дни сдержанность и, хотя зачастую эти строки не проникают в сознание широкого читателя, мы думаем, что эта беда поправится и что замкнутый темперамент прорвется наружу. Отсутствие темперамента несколько расхолаживают такие отрывки, как:
Но жестокое время
Еще не успевает состарить нас
На секунду,
Как вы опускаете устало ресницы,
И слабым жестом
Приглашаете меня войти.
Я -- мертвенно -- спокоен.
Тихо вхожу. Целую руку.
Мне кажется,
Я даже не забываю спросить Вас
О здоровье.
Этот отрывок проникнут тем настроением, которое лучше всего выражается словами того же поэта:
Громадная сила рождается во мне
В ответ мягкости вашей,
И я забываю
Свою любовь к аристократизму слабости,
И я знаю,
Что подлинная стыдливость дикаря
Толкает меня кинуть Вам
"Завтра?
Завтра я занят".
Сравнивая стихи "Последней нежности" с прежними стихами Л. Моносзона, мы видим большое движение вперед, неустанную работу, и помимо того, что справедливость требует отметить, что автору этой статьи известны позднейшие еще более сильные стихи Моносзона -- я должен определенно сказать, что талант Моносзона не подлежит сомнению так же, как и его оригинальность. Единственным неприятным диссонансом в книжке звучит послесловие, где поэт называет свою книгу "интимной церковкой души". После сдержанных стихов, после благородства строк эта "церковка" звучит ненужной рыночностью.
Вл. Маяковский издал вторым изданием свое великолепное "Облако в штанах" и первым изданием "Человек". "Облако", вышедшее без цензуры, в глазах публики должно выиграть, но нам, признаться, больше нравилось первое. За невольной недоговоренностью многоточий угадывалась мощь богохульства. Ныне оказалось, что там было больше богоругания. Но это не меняет нашего мнения об этой поэме, как об лучшей книге Маяковского и как об одной из лучших книг этих лет, особенно если сопоставить с "Человеком", звучащим слабо, перепевчато и надуманно. В "Человеке" очень много наивных рассуждений и открытий Америк, и нам хочется, чтоб поэт понял, наконец, что ему не хватает знания и перестал угадывать там, где надо просто знать.
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
