|
Предыдущая Следующая
Поисками исчерпывающих ответов на очерченный круг вопросов и продиктован способ изложения. Некоторым оно может показаться одновременно и слишком подробным, и слишком централизованным -- "семиотически тоталитарным", по известному выражению Сола Морсона. Таковы, пожалуй, неизбежные издержки предпринятого проекта. Свою задачу я вижу в том, чтобы с максимальной ясностью и полнотой выговорить -- сформулировать, детализировать, проиллюстрировать -- новое прочтение любимого автора.
Книга строится как чередование глав, посвященных целым фрагментам поэтического мира Зощенко (инвариантным мотивам "страха", "покоя", "руки" и др.), и глав-разборов отдельных рассказов. Последние привлекаются, в первую очередь, для иллюстрации соответствующих мотивов, но, попав под аналитический микроскоп, подвергаются более или менее целостному описанию. С небольшими вариациями эти монографические разборы следуют единому формату: текст -- традиционное прочтение -- биографический контекст -- литературный интертекст -- зощенковские инварианты -- архетипический фон -- реинтерпретация -- словесные эффекты.
Часто один и тот же объект -- инвариантный мотив, рассказ, цитата, сюжетная деталь -- проходит в книге неоднократно, освещаясь под разными углами зрения, иногда в специальной главе или разделе, иногда мимоходом, по какому-то другому поводу. Ориентации читателя в этом лабиринте аналитических петель, отражающем принципиальную сверхдетерминированность художественного текста, призваны способствовать перекрестные отсылки в основном тексте книги и Указатели, вынесенные в ее конец. Именно в Указателе (понятий и мотивов) читатель найдет перечень и некоторую группировку зощенковских инвариантов; однако от сведения их в жесткую иерархию и выделения в особый раздел я сознательно воздержался. Книга в целом тоже образует лишь постепенно аккумулирующееся единство, и благодаря довольно свободному построению и чередованию глав она, я надеюсь, может читаться с любого места: по идее, на каждой ее странице должно быть зафиксировано присутствие идиосинкратического зощенковского видения мира. В своей работе я пользовался советами и помощью многих людей. Прежде всего, назову свою бывшую аспирантку Лилю Грубишич, которой я обязан рабочей гипотезой исследования; Ю.К.Щеглова, роль многолетнего соавторства и последующего диалога с которым (в частности, о Зощенко), не говоря уже о его подробных замечаниях к рукописи, трудно переоценить; и Катю Компанеец -- первого слушателя, дискутанта, а часто и генератора развиваемых идей. На разных этапах работы доведению ее до теперешнего вида так или иначе способствовали М.А.Аркадьев, А.Ю.Арьев, Н.А.Богомолов, Жан Бонамур, Джон Боулт, П.В.Дмитриев, А.А.Долинин, С.Н.Зенкин, А.Л.Зорин, В.В.Иванов, Э.П.Казанджан, Грег Карлтон, Б.А.Кац, Катриона Келли, К.С.Кузьмин, Маркус Левитт, Айрин Мазинг-Делик, В.В.Мочалова, Эрик Найман, М.П.Одесский, А.А.Орелович, Е.Н.Пенская, Наталия Первухина, Н.В.Перцов, К.М.Поливанов, Кэти Попкин, Кирилл Постоутенко (прочитавший черновик большинства глав), М.Г.Раку, Дэниэл Ранкур-Лаферрьер, Омри Ронен, Том Сейфрид, А.Д.Синявский, Стефани Сэндлер, Линда Скэттон, Ю.В.Томашевский, Р.Д.Тименчик, Криста Хэнсон, М.О.Чудакова, а также аспиранты моего спецсеминара по Зощенко в Университете Южной Калифорнии (осень 1995 г.), особенно Михаил Гронас и Лора Уилер. Всем им я приношу искреннюю благодарность.
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
