|
Предыдущая Следующая
Объект исследования постулирован следующим образом. «Меня вдохновила идея (выдвинутая моей аспиранткой) спроецировать данные ПВС (повести Зощенко «Перед восхода солнца». — К.К.) на остальной, и прежде всего комический, корпус произведений Зощенко и таким образом получить ключ к сокровенному единству его художественного мира» (с. 7). И далее — редкое в научных книгах признание: «Двигаясь в этом направлении, я почувствовал, что впервые начинаю действительно понимать Зощенко» (там же). Честно говоря, вместо анонимной аспирантки я бы предложил другой источник — фильм Вуди Аллена «Энни Холл». Там зрелый герой-автор, несчастливый в любви, невротически озабоченный, находящийся в вечной контратаке по отношению к окружающему миру, пытается анализировать предыдущую свою жизнь под углом нынешнего опыта и состояния. «Детские», «семейные» эпизоды «Энни Холл» вполне созвучны соответствующим новеллам «Перед восходом солнца», а роль комических зощенковских рассказов 20-х гг. играют не менее комичные сценки из «взрослого» прошлого героя фильма. Сходство усугубляется и удивительной похожестью профессий Зощенко и рассказчика в «Энни Холл»: один — писатель-сатирик и юморист, другой — комик, автор комических текстов и гэгов. Профессия и того и другого — смешить, оттого-то они так грустны. Возникает вопрос: а какую роль играет автор «Поэтики недоверия», А.К. Жолковский? Неужели того самого психоаналитика, к которому уже 15 лет ходит герой Вуди Аллена?
И еще, в завершение темы «сравнений». Одна из лучших глав книги — девятая: «Зощенко и Чехов: страх, футляр, случай», особенно то ее место, где автор виртуозно сравнивает Михаила Зощенко с самым знаменитым в русской словесности гимназическим учителем древнегреческого языка — Беликовым, «человеком в футляре». Думаю, эту аналогию можно усугубить. Почему бы не сравнить Зощенко с Йозефом К. — маленьким отважным господинчиком, неустанно хлопочущим по своему непостижимому делу? Есть, впрочем, одна разница. Чувство вины у кафкианского героя присутствует постоянно, лишь нарастая по мере развития сюжета; к Зощенко это чувство приходит лишь во время в период написания «Перед восходом солнца». Сквозной мотив этого сочинения: «я виноват! я виноват!». А потом чувство вины уходит, и Зощенко начинает вопрошать окружающих: почему меня Жданов подлецом назвал? Я георгиевский кавалер! Так выглядел другой «процесс», «процесс Михаила Зощенко».
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
