|
Предыдущая Следующая
«ощущении профессионализма, которое служит мне защитной доской, – она отделяет бушующие вокруг человеческие страсти от меня самого, от моего слишком уязвимого тела» (Эвентов: 363).
«Автор» повести «О чем пел соловей» предвидит возражения критиков:
«"Это, скажут, товарищ, не пример – собственная ваша фигура… Ваша, скажут, персона несозвучна эпохе и вообще случайно дожила до теперешних дней… [С]уществование ваше ни на чем не обосновано"» (2: 107).
А в аналогичном пассаже в «Мишеле Синягине» воображается средневековый феодал, который
«[и]дет на прогулку, и даже на морде… никакой паники не написано… Надо сказать, если б автор жил в ту эпоху [в беспокойном XVI веке], его бы силой из дому не выкурили бы. Так бы всю жизнь и прожил бы взаперти, вплоть до нашего времени» (2: 180–181).
В последнем примере отметим, кстати, метафорическое желание «просидеть взаперти», характерное для Зощенко с его комплексом "закрывания дверей".
4. Pro
Особый интерес представляют, конечно, мотивы, выражающие "приятие власти". В свете ПВС такая установка естественно вытекает из потребности в гарантиях порядка на фоне непрочности бытия.
Человек вдруг задумывается о том, что «не только его женитьба, но, может… и вообще… все на свете непрочно… нету какой-то твердости… на земле нет одного строгого, твердого закона… [Раньше] многие поколения… воспитывались на том, что бог существует… Или наука… [Но оказывается] все неверно» (СН; 2: 97).
Единственной надеждой является твердый порядок.
Но можно и, наоборот, усмотреть в ссылках на детские травмы и другие личные слабости мистифицированную апологию советской власти. На такое прочтение наталкивают сходные пассажи из МС и ПВС:
«Некоторые нытики способны будут все невзгоды приписать только революции… Очень, знаете, странно, но тут дело не только в революции… [В]о все времена возможна и вероятна такая жизнь… Бывший учитель чистописания… любил говорить: "Меня, говорит, не революция подпилила. Если б и не было революции, я бы все равно спился, или бы проворовался, или бы меня на войне подстрелили, или бы морду свернули на сторону"» (МС; 2: 181–182). «Да, конечно, огромные потрясения выпали на мою жизнь. Перемена судьбы. Гибель старого мира. Рождение новой жизни, новых людей, страны. Но ведь я-то не видел в этом катастрофы! Ведь я же сам стремился увидеть в этом солнце! Ведь и до этих событий тоска преследовала меня. Значит, это не решало дела. Стало быть, то не являлось причиной… Тоски не должно быть в моем сердце! А она есть» (ПВС; 3: 521).
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
