|
Предыдущая Следующая
КИРИЛЛ КОБРИН
НОВЕЙШИЙ ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ЗОЩЕНКО
Жолковский А.К. Михаил Зощенко: поэтика недоверия. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. 392с., 1 ил.
Провозвестником основной идеи этой книги можно считать Владимира Набокова, который (вслед за Пушкиным) второе «наше все». В интервью Альфреду Аппелю (сентябрь 1966 года) на вопрос: «Нравятся ли вам какие-либо писатели, целиком принадлежащие советскому периоду?» он отвечает так: «Было несколько писателей, обнаруживших, что если они станут придерживаться определенных сюжетов и персонажей, то сумеют вывернутьс – политическом смысле… В итоге Ильф с Петровым, Зощенко и Олеша ухитрились опубликовать несколько безупречных по качеству литературных произведений…» Поправим мэтра. «Вывернуться» - да, только вот не в политическом смысле, а в экзистенциальном. Книга Жолковского о том, как Зощенко «выворачивался», сочиняя «определенные сюжеты и персонажи», «придерживаясь» их; и о том, как он, в конце концов, смог исхитритьс и попасть в самые что ни на есть советские писатели вместе с Пастернаком и Ахматовой.
«Михаил Зощенко: поэтика недоверия» - чрезвычайно удачно сконструированна книга. Автор собрал свои разрозненные статьи о Зощенко и, разместив их вместе, в определенной последовательности, вдруг обнаружил, что писал все время один и тот же текст; в результате, все пятнадцать глав книги не выглядят собраньем пестрым; основная идея пронизывает их как шампур, не лишая, впрочем, каждый кусочек особого вкуса. Общие, «мотивные» главы сменяютс частями, посвященными разбору отдельных текстов, причем разбор этот идет по одной схеме: сначала – «о чем» текст, затем – «контекст», затем – имеющиеся «интерпретации» и «интертекстуальные связи», наконец – выделение намеченных ранее «инвариантов» и финальная «реинтерпретация». На десерт (продолжая гастрономическую метафору, для Зощенко актуальную) автор оставил превосходные приложения, прежде всего – «Указатель понятий и мотивов», где «читатель найдет перечень и некоторую группировку зощенковских инвариантов; однако от сведения их в жесткую иерархию и выделения в особый раздел я сознательно воздержался» (с.9). И правильно: помимо несомненной научной, этот указатель имеет очевидную художественную ценность; борхесианская идея каталога явлена здесь во всем своем великолепии – мало кто откажется от удовольствия побродить среди причудливых (и жутковатых) страхов и неврозов «жизнерадостного сатирика». Вот лишь один из них (цитирую без индекса страниц): «рука – passim; андрогинная, женская; жесты; заразность; захват, арест; крупный план, голая; лапа; на ручках, под руку; обезвреживание, медиация; отпор; отсечение, безрукость; отъем, хватание, «цоп»; пишущая, авторская; повреждение; позитивная; рукопожатие; сильная/слабая; «ручные» тропы и каламбуры; собственная; чужая, агрессивная, карающая»(с.376-377). Обратите внимание: даже простое перечисление имеет свою логику и сюжет: оно начинается с руки «женской, андрогинной», а заканчивается рукой «чужой, карающей, агрессивной». Вот вам и весь сюжет о грехопадении.
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
