Очень худая профессия у врачей. Главное - пациент нынче пошел довольно грубоватый. Не стесняется. Чуть что не понял - драться лезет или вообще убивает врача каким-нибудь предметом.
      А врач, может, человек интеллигентный, не любит, может, чтобы его убивали. От этого, может, он нервничает.
      А только у нас в приемном покое привычки такой нет, чтобы врачей убивать. У нас, может, с начала революции бессменно на посту один врач стоит. Ни разу его не убили.
      Фельдшера действительно раз отвозили по морде, а врача пальцем не тронули. Он за ширмой был спрятавшись.
      А что один раз нашего врача шибко напугали, так в этом порока нету. Это случайно произошло. Да к тому же врач у нас вообще был довольно пугливый интеллигент. Бывало, пациента трубкой ковырнет и отбежит в сторонку, этак шагов на сорок. И оттуда разговаривает. Довольно осторожный был интеллигент.
      А когда Григорий Иванович Веревкин явился на прием, так врач уже был насторожившись нервно.
      А приперся Григорий Иванович на прием по срочному делу. Надо ему было то есть до полного зарезу в отпуск ехать. В деревню. Батька его требовал.
      Вот он приперся, разоблачился и стоит перед врачом, в чем мама родила. И думает: "Хорошо бы, думает, этого интеллигента недельки на две опутать".
      А врач, конечно, ковырнул его трубкой по брюху и отбежал за шкафчик. И оттуда мямлит:
      - Нету, мол, объективных болезней. Одевайтесь.
      А Григорий Иванович расстроился и говорит ему с сердцем:
      - Ты, говорит, дядя, хорошо меня слушай, а не ковыряй зря трубкой. Я, говорит, и сам ковырнуть могу.
      Врач, конечно, расстроился и снова стал слушать. После отошел за шкафчик и говорит:
      - Ей-богу, говорит, вот вам крест - ничего такого нету. Одевайтесь.
      Стал Григорий Иванович одеваться. Одевается.
      И, конечно, у Григория Ивановича, у голубчика, и в мыслях не было врача, например, убить или фельдшера стукнуть. А просто-напросто расстроился человек, что отпуск у него рухнул. И в расстройстве чувств даже сплюнул в сторону. Даже руку в карман сунул, хотел платок достать - высморкаться для полного успокоения. .
      И только он руку в карман сунул - крики.
      Врач, конечно, кричит - убивают. Фельдшер махает рукой, народ кличет.
      Тут прибежал народ, схватил Григория Ивановича Веревкина, держит.
      Веревкин говорит:
      - Да что вы, братцы-сестрицы, очумели, что ли? А фельдшер, зараза, отвечает:
      - Он руку сейчас в карман сунул, хотел, может, нас, обоих медиков, зараз трахнуть.
      Стали Григория Ивановича обыскивать, а только ничего такого, кроме махорки, не нашли.
      А что про платок Григорий Иванович говорил, будто он хотел в платок интеллигентно высморкаться, то врет. Платка у него тоже не нашли.
      Небось просто так он сунул руку в карман.
      А в этот момент и закричали.
      Только напрасно закричали. У нас вообще привычки нет врачей убивать. Пущай живут. Жалко, что ли?
      /926
      КУЗНИЦА

© М. Зощенко, 1926 г.