|
Предыдущая Следующая
Обычная ситуация с " увечьем рук" обращена во всех деталях, включая отсутствие крика (ср. три предыдущие примера), и к тому же контрапунктно проведена в модальном ключе, мотивированном еще одним зощенковским инвариантом – мотивом "недоверия".
"Сцеволов комплекс" образует сюжетный стержень «Шестой повести Белкина» (1978: 507–520).
Рассказчика и других офицеров интригует «простреленная и изуродованная рука… гусарского поручика Б.» (509–510). Они спрашивают, «[н]е в рукопашной ли схватке с французами» получено «сие ранение», но он отвечает, что «в рукопашном бою не был… – Где же в таком случае вы накололи свою руку..?» (510). Происходит ссора, примирение, «[п]оручик с благодарностью стал пожимать наши руки…» (511) и поведал историю гусарского поручика К., побывавшего в плену у французов. Они «связали ему руки… Поручик протянул было свои связанные руки, чтобы взять [дорогой ему] талисман назад», но ему не дали и «подталкивая прикладами, повели связанного по рукам шпиона». По пути, «потирая руки», они присели у костра, «чтобы согреться», один из двоих конвоиров отошел за хворостом, и пленник решил бежать. «Но связанные веревкой кисти рук делали его поистине беспомощным. Тогда, протянув связанные руки к костру, поручик захотел было огнем пережечь веревки. Ужасающая боль ожога заставила его оставить это намерение. Тогда, выбрав несколько пылающих углей, поручик незаметно положил на них свои руки, чтобы угли пережгли его путы [, е]ле сдерживаясь, чтобы не закричать от адской боли… Раскаленные угли постепенно пережгли веревку, опалив ему ладони и пальцы рук» [ср. «Кочергу»] (516–517). «Засим, почувствовав, что веревка больше не сдерживает его рук, поручик… бросился на … француза и схватил его за горло. Несчастный француз «захрипел, и ружье его выпало из рук». Подбежал второй француз. «Поручик схватил ружье… но обожженные и изуродованные борьбой руки не слушались его». Далее он бежит, вскакивает на лошадь и спасается. «Поручик, разжав руки, без чувство свалился с коня…» (517–518). Рассказ поручика Б. окончен, его спрашивают, где же тот герой и как «его руки?.. [П]оручик взглянул на свои изуродованные руки, и они у него дрогнули; мы… поняли, что славный поручик К. и есть наш рассказчик. Мы стали пожимать его руки…» (519).
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
