|
Предыдущая Следующая
Сын не только оказывается причастным к наивысшему творческому достижению отца, но и получает с его стороны санкцию-одобрение на занятия искусством [21]. Отныне Зощенко не соперник отца, а продолжатель его дела.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Зощенко М.М. Уважаемые граждане. М., 1991.
2. Вспоминая Михаила Зощенко. Л., 1990.
3. Естественно, что в сфере бытового поведения следы соперничества писателя с отцом также довольно очевидны. Ограничимся одним любопытным фактов. По иронии судьбы первой боевой наградой прапорщика М.М. Зощенко стал Св. Станислав 3-й степени с мечами и бантом (Михаил Зощенко. Материалы к творческой биографии. Кн. 1. СПб., 1997. С. 13). Того же ордена в свое время был удостоен отец писателя (Там же. С. 11). Сторонний наблюдатель увидит здесь всего лишь забавное совпадение, но Зощенко, безусловно, должен был воспринять этот факт в его символическом значении, как наглядное свидетельство победы над отцом. Ведь если для Зощенко-отца эта награда осталась единственной, то Зощенко сын получит впоследствии еще несколько орденов (в том числе Св. Станислава 2-й степени с мечом).
4. Зощенко М.М. Собр. соч.: В 5-ти т. М., 1993.
5. Чудакова М.О. Мастерство Юрия Олеши. М., 1972.
6. Личность М. Зощенко по воспоминаниям его жены (1916-1929) // Михаил Зощенко. Материалы к творческой биографии. Кн. 1. СПб., 1997. С. 52. Выражения “я не удивилась”, “я знала” свидетельствуют не столько о глубоком понимании мемуаристской психологии своего будущего мужа, сколько о подверженности Зощенко в 1916 году господствующим стереотипам “декадентской” эпохи. Ж. Нива отмечает: “Все символисты ставили на верхнюю ступень иерархической лестницы искусства музыку… <…> были очарованы музыкой” (История русской литературы: ХХ век: Серебряный век. М., 1995. С. 90-91). Об особом отношении символистов к музыке говорили многие, в том числе и сами писатели серебряного века. Высказывая свои соображения по поводу доклада автора этих строк на лозаннском симпозиуме “Экфрасис в русской литературе” (1998), А.К. Жолковский указал на перспективную возможность “развить мысль и в ту сторону, что если музыка – главное искусство для символистов (от коих Зощенко так сильно отталкивался), то живопись – для футуристов: Маяковский, Пастернак, игра Крученых и других в авангардные каллиграммы и т.п.”. На близось ментальных структур Маяковского и Зощенко указывает такое совпадение. На обороте рисунка Бурлюка, изображавшего Марию Денисову, Маяковский сделал свой набросок: “пронзенное стрелой, истекающее кровью сердце и виселица” (см. Михайлов А. Точка пули в конце: Жизнь Маяковского. М., 1993. С. 122). На шмуцтитуле раздела “Любовь” “Голубой книги”, выполненном Зощенко, можно видеть то же сочетание. Конечно, речь не о сознательном воспроизведении рисунка Маяковского, а о наличии у писателей общих психологических комплексов.
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
