|
Предыдущая Следующая
Итак, патологическое недоверие к материнской груди (под действием связавшихся с ней "карательных" образов руки, грома, выстрела и т.п.) развивает у МЗ целый букет пищевых неврозов, хорошо знакомых нам и по комическим рассказам. Особая острота этих фобий может объясняться способом потребления пищи – принятием внутрь, представляющим самое радикальное нарушение границ человеческого тела. Преодоление этих страхов ищется на путях научного регулирования соответствующих "колесьев", часто принимающего гротескные масштабы некого культа пищевых продуктов и научно обоснованных процессов питания. Так, перекликающиеся друг с другом эпизоды из «Аристократки» («"Ежели, говорю, вам охота скушать одно пирожное, то не стесняйтесь. Я заплачу"») и ПВС («"Один блин, пожалуйста, кушай»), содержат общий мотив "математически выверенной щедрости" – ироническое воплощение идеи "разумного контроля над хаосом". Важнейшим последствием недоверия к материнской груди становится невротическое отношение к сексу и любви, которые Зощенко относит к числу наиболее дестабилизирующих факторов в человеческой жизни. Но этим символический потенциал пищевого комплекса не ограничивается, аккумулируя более широкий круг экзистенциальных означаемых.
1. Проблемы с едой
Отдел ГК «Неудачи» открывается следующей идиллической картинкой:
«Когда мы в свое время лежали себе в люльке и крошечными губенками, мало чего понимая, тянули через соску теплое молоко, – какое, наверное, архиблаженство испытывали мы от окружающей жизни… [М]ы решительно ниоткуда не ожидали никаких неприятностей и не испытывали никаких неудач. Ну, разве там, предположим, животик у нас неожиданно схватит, либо там блоха, соскочивши со взрослого, начнет кусать наше еще не окрепшее тельце… А все остальное текло, конечно, в чудном свете безмятежного существования» (3: 330).
Питание предстает здесь эмблемой жизни, счастья и покоя – эмблемой, которая, однако, сразу же дается под знаком маячащих невдалеке опасностей, тоже, кстати, выраженных в "питательном" коде – в виде поноса (ср. то же словечко «схватит», что и в рассказе о сочинении «Аристократки») и блошиных укусов (представляющих, с точки зрения блох, не что иное, как процесс насыщения)[3].
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
