|
Предыдущая Следующая
Здесь узнается мотив обретения «другой» личности, причем перевоплощение в иностранца, аналогичное «Истории с переодеванием», осуществляется без применения какого-либо грима, так сказать, исключительно актерской игрой, отражающей хотя и напускное, но вполне искреннее новое самоощущение героя.
Распространенная вариация на тему "неустойчивой личности" – неопределенность половой идентификации.
Перипетии рассказчика с получением номера в гостинице, борьбой с проваливающейся кроватью и клопами и переругиванием с женщиной из соседнего номера венчаются подменой документов – герою выдают «дамский паспорт» соседки («Спи скорей»). Не в состоянии добиться от фотографа хорошей фотографии на паспорт рассказчик подбирает на рынке у торговца «готовыми фотографиями» похожую карточку. В милиции обнаруживается, что «это ж баба». «Сержант говорит: "Явитесь сюда с настоящими карточками. Но если вы еще раз предъявите мне женскую или детскую фотокарточку, то вряд ли отсюда выйдете, поскольку у меня мелькают подозрения, что вы хотите скрыться под чужой наружностью" («Фотокарточка»).
Обвинение в желании «скрыться под чужой наружностью», в данном случае несправедливое, напоминает о жульнических попытках «пройти под флагом иностранца» в гостиницу и под видом мертвого «смыться из этого мира» с казенными деньгами (см. выше). Но само невольное паспортное отождествление с женщиной носит вполне серьезный экзистенциальный характер, в особенности учитывая женственные черты в облике реального автора (см. гл. V)[16]. В этом плане оба сюжета перекликаются с еще одним сексуально тревожным «паспортным» случаем, на этот раз касающимся и МЗ:
Молодая любовница бросает моложавого семидесятилетнего поэта, заглянув в его паспорт. «Я утешил поэта, сказав, что девушка глупа… Однако мое сердце сжалось. Но потом утешилось, когда я подумал, что я ищу молодость не для любовных встреч. А если они произойдут, то паспорт можно будет прятать» (ПВС; 3: 687; см. гл. X).
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
