|
Предыдущая Следующая
У обоих авторов встречается мотив необходимости заменить медицинское лечение экзистенциальным: у Зощенко повсюду, начиная с «Пациентки» («К учителю — медицины это не касается»; 1: 235), у Чехова, например, в «Случае из практики». У обоих есть рассказчики, рассуждающие о большей жизнерадостности иностранной, в частности, французской, литературы: у Зощенко — в «Страшной ночи» (2: 89-90) и других местах, у Чехова — в «Скучной истории» (7: 292). У обоих находится место для ситуации соперничества между русскими и еврейскими музыкантами: у Зощенко — в «Аполлоне и Тамаре» (2: 38), у Чехова — в «Скрипке Ротшильда».
Обнаруживаются даже прямые текстуальные переклички.
Чехов: «Подруга жизни, как это говорится, извините за выражение» («Скрипка Ротшильда»; 8: 299). Зощенко: «Не в деньгах, гражданка, счастье. Извините за выражение» («Аристократка»; 1: 171).
Чехов: «[Н]едавно в одну ночь я прочел машинально целый роман [Шпильгагена] под странным названием: "О чем пела ласточка"» («Скучная история»; 7: 254). Зощенко: название сентиментальной повести «О чем пел соловей», обыгрываемое и в тексте: «[Ч]естный читатель... расстроится: - Позвольте, скажет, а где же соловей? Что вы, скажет, морочите голову и заманиваете читателя на легкое заглавие?» (2: 123).
Чехов: В «Скучной истории», по ходу своего морального разложения, Катя ленится, «молчит и кутается в шаль, точно ей холодно... По целым дням лежит... на кушетке или в качалке... и читает романы и повести» (7: 274). Зощенко: Героиня «Аристократки» «кутается в байковый платок и ни мур-мур больше» (1: 171); в другом рассказе рефреном проходят слова: «Надевай мою жилетку и ходи, будто тебе все время в пиджаке жарко» («Прелести культуры»); а паразитарное чтение книг «на кушетке или там на козетке» есть в МС (2: 177-179) и в ГК: «Наверно, капризная... Целый день... в постели валяется с немытой мордой. И все время свои стишки вслух читает» (3: 225—226).
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
