|
Предыдущая Следующая
Князь Иван — колосс по брюху,
Руки—род пуховика,
Пьедесталом служит уху
Ожиревшая щека.
— Неужели это не я написал?!
Помню, как он читал «Незнакомку», меняя строчку — «всегда без спутников — одна» на «среди беспутников одна», утверждая, что так гораздо лучше: если «одна», то, уж конечно, «без спутников» и если «меж пьяными», то тем самым — «среди беспутников».
Влюблённый Маяковский чаще всего читал Ахматову. Он как бы иронизировал над собой, сваливая свою вину на неё, иногда даже пел на какой-нибудь неподходящий мотив самые лирические, нравящиеся ему строки. Он любил стихи Ахматовой и издевался не над ними, а над своими сантиментами, с которыми не мог совладать...
В 1915-1916 годах Маяковский постоянно декламировал Сашу Чёрного. Он знал его почти всего наизусть и считал блестящим поэтом... Если в трамвае кто-нибудь толкал его, он сообщал во всеуслышание:
Кто-то справа осчастливил
— Робко сел мне на плечо.
(«На галёрке»)
О чьём-нибудь бойком ответе:
Но язвительный Сысой
Дрыгнул пяткою босой.
(«Консерватизм»)
С выражением декламировал «Бунт в Ватикане» («Взбунтовалися кастраты») А. К. Толстого, которого очень любил.
Размусоленную эротику он не выносил совершённо и никогда ничего не хотел читать и не писал в этом роде.
Маяковский думал, чувствовал, горевал, возмущался, радовался стихом—своим, чужим ли... С Асеевым Маяковский был близок. Мы часто читали его стихи друг другу вслух. В завлекательного, чуть загадочного Пастернака Маяковский был влюблён, он знал его наизусть, долгие годы читал всегда «Поверх барьеров», «Темы и вариации», «Сестра моя жизнь»...
И. Г. Эренбург вспоминает, что Маяковский, когда ему бывало не по себе, угрюмо повторял четверостишие Вийона:
Я — Франсуа, чему не рад.
Увы, ждёт смерть злодея,
И сколько весит этот зад,
Узнает скоро шея.
Маяковский любил играть и жонглировать словами, он подбрасывал их, и буквы и слоги возраща-лись к нему в самых разнообразных сочетаниях:
кипарисы
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
