|
Предыдущая Следующая
Как если бы реальных и воображаемых хищений было недостаточно, зощенковские герои пускаются на провокационные " инсценировки" воровства.
«Сильно уставшая или больная» на вид гражданка подлавливает в трамвае потенциальных воров, кладя на соседнее сиденье привлекательный пакет. Любопытный рассказчик «Сбивает [ее]… с плану», и никто не попадается («На живца»). Леля и Минька ("я") кладут на виду красивый пакет, прохожий хватает его, и ему на руку выпрыгивает лягушка. Десяток лет спустя, рассказчик – голодный студент в чужом городе видит на улице набитый кошелек, тянет к нему руку, но тот отъезжает в сторону, и слышится детский хохот. Повзрослевший рассказчик, наконец, наказан за свои детские грехи («Находка»).
Отметим единый нерв, связывающий «мещанку» из «На живца» с "автобиографическими" Минькой и его взрослой ипостасью. Кстати, и в «Случае», и «Загадочном происшествии» тоже фигурирует «Мишка/Минька» – член якобы обокраденной семьи.
Но продолжим примеры "инсценировок".
Пытаясь скрыть растрату, управдом приглашает профессионального вора, чтобы тот связал и вроде как ограбил его, но тот начинает и действительно прихватывать кое-какие ценности; управдом поднимает крик, и милиция накрывает обоих «(Спец»)[1]. Заведующий магазином, счетовод и кассирша раздувают масштабы украденного в расчете на компенсацию «убытков», что выясняется, когда возмущенный сторож сознается в краже, но гораздо более мелкой («Интересная кража в кооперативе»)[2].
Здесь имеет место и реальная кража, но в центре внимания не она, а надстроенная над ней «коварная игра фантазии» (3: 303).
Еще одна вариация на тему недоверия (и поставленной ему на службу «фантазии») – изобретение "превентивных мер", часто включающих попытку не заснуть:
Рассказчик подозревает соседа по ночлегу в планах грабежа и убийства, старается не спать, засыпает, видит страшный сон, разоблачает подозреваемого, но тот оказывается мирным контрабандистом, и рассказчика прогоняют («Гиблое место»). Бабка на вокзале не сходит со своего узла, чтобы его не сперли. Она дремлет, ее толкают, как бы невзначай роняют перед ней трешку и, пока она занята ее незаметным присвоением, уносят узел («Узел»). Пассажир кладет чемодан под голову и засыпает. С него начинают стаскивать сапоги, он хочет погнаться за вором, но в полуспущенных сапогах не может, а чемодан тем временем исчезает («Рассказ о том, как чемодан украли»). Сторож магазина сидит между двух запертых дверей – защищенный таким образом и от воров, и от соблазна украсть самому («Ночное происшествие»). Зубной врач запирает очередного пациента в пустой столовой, объясняя это вороватостью посетителей. После приема пациент на улице рассматривает украденную им малоинтересную скатерть («Авантюрный рассказ»). Задержавшийся в гостях рассказчик не может выйти из запертого дома, с трудом вызывает перепуганного дворника, который подозрительно допрашивает его как вероятного грабителя и убийцу и лишь под грубым давлением выпускает («У подъезда»). Опасаясь похитителей, рассказчик таскает велосипед с собой на верхние этажи, поскольку «человеку со здоровой психикой не составляет труда понести на себе машину»; он надрывается и вынужден лечиться («Каторга»).
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
