|
Предыдущая Следующая
«И вдруг, не помню, я на какого-то нищего засмотрелся. Или, может быть, на извозчика. Засмотрелся я на нищего и со всего маху моему переднему гражданину на ногу наступил…».
А сознание вины, в духе навязчивой зощенковской темы "я сам виноват", и кульминационное ожидание карательного удара, столь часто постигающего зощенковских персонажей, разрешаются ничем.
Однако именно эти зощенковские инварианты несут на себе всю сюжетную структуру:
– шагание душа в душу образует отказное идиллическое затишье перед бурей;
– нищий служит мотивировкой трагической вины героя;
– сознание вины обостряет его страх и обезоруживает его перед лицом опасности;
– ожидание возмездия и его высокая вероятность доводят напряжение до максимума;
– а ненаступление возмездия истолковывается как торжество желанной, хотя и несколько циничной, более грубой, чем мечталось, душевной простоты.
И все же, не подрывается ли нулевой развязкой цельность и убедительность "невротического" прочтения рассказа?
Следует сказать, что "несовершение" центрального акта некультурности – воровства, растраты, мордобоя, супружеской измены и т.п.[5] – вовсе не редкость в зощенковских рассказах. Но оно в упор не замечается критикой, ибо противоречит бытующему представлению о Зощенко-сатирике (вспомним хотя бы рассмотренный в гл. II случай с ошибочными рассуждениями Ходасевича о рассказе, в котором предполагаемого воровства как раз не происходит, а имеет место именно утрированное до страха недоверие к окружающему). В соответствии с выявленной выше зощенковской тенденцией ("дело не в этом – я сам виноват") поместить локус зла не во внешнем социальном пространстве, а в психике субъекта, его персонаж, так сказать, все время ждет наказания за свой первородный грех.
ДП вполне укладывается в круг таких сюжетов, но и среди них выделяется своей бессобытийностью. Действительно, в большинстве рассказов, если не кто-то из окружающих, то хотя бы сам рассказчик совершает достаточно интересные комические поступки: прячет от гостей и раздавливает лампочку («Гости»), прячет от предполагаемого вора пальто («Случай»), набрасывается на соседей по вагону (ГК-У, «Мелкий случай…»), пытается зажилить чужую зажигалку («Фокин-Мокин»). Но герой ДП всего лишь наступает впереди идущему на пятку и даже не получает сдачи.
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
