|
Предыдущая Следующая
У Бабеля есть рассказ, известный в двух вариантах, «Мой первый гонорар» и «Справка», не опубликованных при жизни автора (и к моменту написания ПВС), но подававшихся в печать и широко читавшихся автором в литературных кругах в 1930-е годы[25]. Особенным лаконизмом отличается «Справка» – в ней три с небольшим страницы.
Писатель вспоминает о юношеской встрече с усталой и прозаичной тридцатилетней проституткой, сердце и бесплатную, «сестринскую», любовь которой он зарабатывает своим первым «произведением» – выдумкой о своем тяжелом детстве в качестве мальчика на содержании у богатых стариков; в поэтическом отступлении писатель уподобляет секс с «сестричкой» дружной работе с собратьев-плотников, рубящих избу; рассказ кончается идиллическим совместным питьем чая на тифлисском майдане.
Сходства с «Эльвирой» многочисленны. В обоих рассказах
повествование ведется зрелым автором о своей юности в документально-автобиографическом духе;
действие происходит на Кавказе (в Кисловодске; в Тифлисе) в 1914 году («вскоре началась мировая война» [Зощенко]; «литературную работу начал… лет двадцати» [Бабель]), когда реальному автору около 20 лет;
чувствительный молодой литератор сталкивается с простой, физически внушительной, практичной женщиной и завоевывает ее любовь силой художественного слова;
другие – «взрослые» – мужчины (генерал: клиенты обеих «сестричек») фигурируют лишь за сценой; литературный талант сюжетно связывается с продажностью и финансовыми махинациями, и его успех получает денежное выражение[26];
в процессе сближения литератора с продажной читательницей оба персонажа обнаруживают андрогинные черты (руки Эльвиры, «крик женской души» в письме рассказчика [Зощенко]; две «сестрички», они же «собратья» [Бабель]).
Подобно Зощенко, Бабель опирается на богатую литературную традицию. В случае «Справки» это жанр рассказа о встрече с проституткой, среди мастеров которого числятся Мопассан, Гоголь, Достоевский, Толстой, Гаршин, Чехов, Куприн, Горький и др. И как и Зощенко, Бабель решительно переверстывает традиционный сюжет, ставя его на службу своим целям[27]. Цели эти, однако, отличны от зощенковских. Там, где зощенковский герой страшится и бежит женщины, любовь которой доставляет ему его литературный талант, бабелевский по-ницшеански наслаждается своей эстетико-сексуальной победой. Впрочем, и у Зощенко был ранний интерес к Ницше[28], и тем же духом пропитаны его позднейшие навязчивые попытки воспитать в себе простого, сильного и счастливого «варвара». Со своей стороны, Бабель в другом рассказе на сходную тему – «Гюи де Мопассане», где герой тоже завоевывает любовь опытной женщины силой художественного слова (и произносит знаменитый афоризм о том, что «никакое железо не может войти в человеческое сердце так леденяще, как точка, поставленная вовремя», ср. письмо, которое «перевернуло все внутренности генерала»), берет более трагическую ноту: «Сердце мое сжалось. Предвестие истины коснулось меня» (Бабель 1990, 2: 219, 223).
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
