|
Предыдущая Следующая
"[Зощенко о]чень поправился, но сердце болит. Хотел купить велосипед, но доктор запретил" (Чуковский 1991: 469, запись 26 марта 1929 г.; Долинский: 55).
[12] Содержание "Городка в таберке" (Одоевский: 17-32) вкратце таково.
Папа дарит Мише табакерку, в которой оказывается целый городок, всходит и заходит солнце, появляются звезды, играет музыка. Миша хочет войти в этот городок. "[П]апенька поднял крышку... и что же увидел Миша? И колокольчики, и молоточки, и валик, и колеса". Миша спрашивает, зачем все это, папа велит не трогать "вот этой пружинки". "Под шарниром отворяется дверца", Миша входит в табакерку и вслед за тамошним мальчиком-колокольчиком углубляется под один за другим все меньшие своды. Он знакомится с населением городка - мальчиками-колокольчиками, бьющими по ним дядьками-молоточками, извлекающими из них музыку, и валиком-надзирателем, у которого "по халату-то... шпильки, крючочки, видимо-невидимо". У дядек он спрашивает, зачем они жестоко бьют по колокольчикам, у валика - зачем он это допускает. "Миша пошел далее... Смотрит - золотой шатер с жемчужной бахромой, наверху золотой флюгер вертится, будто ветряная мельница, а под шатром лежит царевна-пружинка и, как змейка, то свернется, то развернется и беспрестанно надзирателя под бок толкает". Миша спрашивает, зачем. "“Кабы я валик не толкала, валик бы не вертелся... за молоточки бы не цеплялся... молоточки бы не стучали, колокольчики бы не звенели, и музыки бы не было!” Мише хотелось узнать, правду ли говорит царевна, наклонился и прижал ее пальчиком... В одно мгновенье пружинка с силой развилась... и лопнула. Все умолкло..." Миша просыпается, рассказывает это папеньке, и тот говорит: "“[Т]ы... почти понял, отчего музыка в табакерке играет; но ты еще лучше поймешь, когда будешь учиться механике”".
Кроме очевидных параллелей к Зощенко, отметим: имя мальчика; серию поставленных Мишей вопросов и испытаний; разрушительный - в пределах сна - финал этой серии (как в "Диктофоне"); и не моральный, а технический характер получаемого в конце ответа и финального упора на "механику". Подчеркнем в этой связи настойчивый рационализм Одоевского, отличающий его от более мистического Гофмана и сближающий "научно-механистического" Зощенко скорее с ним, чем с самим создателем "Серапионовых братьев".
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
