|
Предыдущая Следующая
В первом случае во всем виноваты врачи, а во втором ирония равномерно направлена во все стороны, адресуясь и мировой буржуазии, и европейским медикам с высшим образованием, и отечественным знахарям, и невежественным обжорам.
Наконец, нередки и ситуации злонамеренного "отравления".
Чтобы избавиться от неугодных им кардиналов, «римский папа Александр VI Борджиа» и его сын Цезарь за ужином подсыпали в вино «какой-то сильный египетский яд», но перепутали бокалы. «Кардиналы им говорят: "Что, дескать, с вами, папа с сыном?». Но те произносить слова не могут. И падают. И сын падает. И папа, к черту, под стол сползает… лежит кверху брюхом и дышать не может», «Кардиналы задрожали задним числом», а «его сын, этот бешеный Цезарь, даром что он тоже свое вино вылакал, все-таки благодаря, может быть, своей молодости и нахальству, вскочил на ноги и пулей бросился куда-то там такое. Он моментально отыскал противоядие, принял его. Его хорошенько вырвало, прослабило и он остался жив всем на удивление. А папа так и умер на месте» (ГК; 3: 337–338).
К противоядию, т.е. "пищевому" же средству против яда, постоянно прибегает и преследуемая сыном мать Нерона: она «всякий раз принимала перед едой противоядие, так сказать – на всякий пожарный случай» (ГК; 3: 286). Пренебрежение же этой "превентивной мерой" гибельно:
«Генрих Седьмой… пугался, как бы современники его не убили… Дома он давал еду попробовать повару и приближенным… Ну, а в церкви он, естественно, не мог на этот счет тревожиться. Он был абсолютно спокоен. И он, наверное, глотнул причастие без всякого сомнения… может быть, он даже подумал: "Это, мол, единственное местечко, где я, не тревожась, пью и кушаю. Не начать ли мне, думает, вообще в храмах закусывать. Сейчас, думает, питье допью и просвиркой закушу. Славно!" Но не тут-то было. Только он выпил, и только хотел облаткой заесть, как вдруг зашатался, побледнел и, как говорится в священном писании, упал с катушек долой. И, наверное, упавши, сердито на попов взглянул… Неужели у вас хватило нахальства подсыпать чего-нибудь мне в причастие?.. Попы, наверное, вскрикнули от удивления. Которые, конечно, не знали, в чем дело, и которые, может, сами хотели допить причастие и докушать просвирки. Но теперь забоялись это делать… И только потом историки откуда-то узнали, что яд в причастие велел подсыпать папа» (ГК; 3: 284–285)[8].
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
