|
Предыдущая Следующая
9 Об этом повествовательном приеме Зощенко см. Щеглов 1986а: 73-74.
10 Из чеховских вещей наиболее прямое отношение к "Иностранцам" имеет, пожалуй, рассказ 1886 г. "Глупый француз" (Чехов, 4: 356-359), где обжирающийся у Тестова "благообразный полный господин" дан с точки зрения не верящего своим глазам француза Пуркуа, который подозревает даже, что его русский сосед избрал еду (в частности, блины) орудием самоубийства. Рассказ, построенный на нарастании изумления, беспокойства и заботы француза о спасении чревоугодника от верной смерти, кончается панорамой трактира, в котором дикому обжорству предаются, как оказывается, все. Та же тема, правда, без иностранца, но зато с летальным исходом для обжоры, более кратко и эффектно разработана в напечатанном неделей позже рассказе "О бренности (масленичная тема для проповеди)" (Чехов, 4: 364). Рассказ "Глупый француз" Чехов, повидимому, ценил невысоко, во всяком случае, для своего полного собрания он его не предназначал (см. 4: 518).
11 Ср. "Историю с переодеванием", где "превращение" перволичного рассказчика в "иностранца" (с целью получения гостиничного номера) происходит на глазах читателя, а также рассказ "Европеец"; см. гл. X.
12 См. в рассказе "Актер": "Режиссер тут с кулис высовывается. “Молодец, говорит, Вася. Чудно, говорит, рольку ведешь”" (1: 270).
13 Дополнительная тонкость описывающего эту ситуацию предложения состоит в грамматически неправильном (и следовательно, по Риффатерру, особенно знаменательном) употреблении формы "смотрится". В нормальном узусе она значит "смотреть на свое отражение" ("смотреться в зеркало") или "выглядеть" ("хорошо смотреться на фоне чего-л."), то есть, несмотря на остраняющую неграмматичность, в любом случае сохраняет существенный для образа "иностранца" (да и его автора) нарциссический элемент “не-видения ничего другого”. В связи с естественно возникающим вопросом о нарциссизме самого Зощенко приведу пассаж о нем из "Алмазного моего венца" Катаева, в данном случае, возможно, заслуживающего доверия: "В гостях он был извысканно вежлив и несколько кокетлив: за стол садился так, чтобы видеть себя в зеркале, и время от времени посматривал на свое отражение, делая различные выражения лица, которые ему, повидимому, очень нравились" (Катаев 1981: 199).
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
