|
Предыдущая Следующая
Техника: «Например, на станции Ильмень – там шикарно. Там лампа в семь свечей. Это здорово! Это пожалуй что и Германия позавидует» («Электрификация»; 1: 452). «Один мой знакомый… поэт… побывал за границей… объездил Италию и Германию… [О]чень… хвалил ихнюю европейскую чистоту и культурность… "[В]ернусь в Москву – буду писать об этом и Европу ставить в пример"». Далее он оказывается запертым в туалете, ибо у «них, у сволочей, эта дверь механическая», надо «машинку дернуть» – «[с]пустит[ь] воду, и тогда дверь сама откроется» («Западня»; отметим инвариантный мотив "запирания дверей")[2].
Очевидно амбивалентное внимание к надежной отлаженности западной жизни, которая часто привлекается как точка отсчета для иронического изображения российских дел. При этом под сомнение ставятся то заграничные ценности, то их жалкое освоение, не говоря уже о «затруднительности жить» при их нехватке. Бросается в глаза обилие "заграничной" топонимики и варваризмов. Прозрачная цель этого namedropping’a – придать дискурсу "мировой масштаб" и хотя бы таким образом ответить на иностранный вызов.
Элитарность и самолюбие. "Заграничное" предстает источником как "гордости" – для приобщившихся к нему и даже смотрящих на него свысока, так и "обид" – для униженных его недоступностью. Выделим несколько типичных параметров причастности к "заграничному".
Международный опыт и престиж: «Ну, наверное, один из гостей… что-нибудь сказал остро международное. Другой, наверное, с ним не согласился. Третий сказал: Англия… Что-то у них потом перекинулось на Африку, потом на Австралию и так далее» («Интересный случай в гостях»). «[Н]у, там, поблизости какого-нибудь мирового города. где. так сказать, блеск, треск и иммер элеган. Сверкают, предположим, лампионы…» (ГК; 3: 167). «[К]акой-нибудь опытный сочинитель, дорвавшись до заграницы… пустил бы… пыль в глаза читателям, нарисовав им две или три европейские картинки с ночными барами, с шансонетками и с американскими миллиардерами» (Лю; 2: 64). «[С] трудом счастье дается… Вот иные в Америку, в Индию очень просто ездят» (Ко; 2: 17). «Когда совершается… беспосадочный перелет в Америку, – то чувствуешь себя, с одной стороны, счастливым, а с другой стороны… мизерным кусочком глины, получающим благоухание от соседства с розой» («На Парнасе»). «Ездил он по разным иностранным державам в чине камердинера, понимал он даже, может, по-французскому и виски иностранные пил, а был такой же, как и не я… рядовой гвардеец… А вот из иностранных держав про Польшу знаю. И даже могу ее разоблачить… [Т]ри года ходил по польской земле» (РНС; 1: 28, 37).
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
