|
Предыдущая Следующая
«…Скажем, двести лет назад тут, на Невском, ходили люди в розовых и зеленых камзолах и в париках… Все… идет к простоте необыкновенной… Ну кто… вызовет меня на дуэль, если я обзову его дураком. А раньше за это до крови бились… Недавно… [г]енерала одного [а]ктриска… по физиономии дернула… Застрелиться хотел старичок… [Но потом] говорит… баба не считается».
(С характерной зощенковской иронией, новая "простота" сулит большую безопасность). А в «Китайской церемонии» за тем же пассажем о простоте следует рассуждение не о дуэлях, а о вредности рукопожатий, но дело опять кончается мордобоем (см. гл. VI)[4].
Распространенный зощенковский архисюжет (вышедший из гоголевской «Шинели») строится на одновременно буквальном и переносном "раз-облачении" героя, сопровождающемся штрафом, приводом в милицию, побоями и т.п.
«Я прямо скажу – худо и даже безобразно одет. Прекороткие штаны с пузырьками на коленях… "Вот что сокрушает мою личную жизнь – я плохо одеваюсь"…[Я] строю себе новый гардероб. Я шью по последней моде новый пиджак из лиловой портьеры. И покупаю себе брюки "оксфорд", сшитые из двух галифе… Я покупаю себе пальто на рынке с такими широкими плечами, которых вообще не бывает на нашей планете», Далее это пальто привлекает к герою внимание пожилой дамы, оказывается украденным у ее мужа, и после посещения милиции «[я] отдаю краденое пальто… и налегке, со смятенным лицом, выхожу на улицу… [и] начинаю издеваться над словами буржуазного ученого [о ценности женщин:] "…Типичный западный вздор!"» (ГК-Л, «Мелкий случай…»). «Рабочий человек… почувствовал… будто швейцар как-то косо посмотрел на его костюмчик…. Он говорит…: "Что…? К манишечкам небось привыкши?… Братцы, кричит… раз милиция держит руку хозяйчика и за костюм человека выпирает, то, говорит, лучше мне к буржуям в Америку плыть"». Наутро он узнает (в вытрезвителе), что не пускали его как пьяного («Рабочий костюм»). Рабочего «выкинули с трамвайной площадки… Нэпманы, сидящие в трамвае, решительно взбунтовались… насчет [его] костюма». «Конечно, одет был [он] не во фраке. Ему, знаете, нету времени фраки и манжетки на грудь надевать… Он, может, маляр… [и] как собака грязный едет» («Мещанский уклон»). «[П]ри военном коммунизме… в театре можно было свободно не раздеваться. Конечно… без пальто публика выгодней отличается – красивей и элегантней. Но что хорошо в буржуазных странах, то у нас иногда выходит боком,» – герой, у которого «[п]альто… было… прямо на ночную рубашку надето», все-таки раздевается, мерзнет, шокирует публику и должен «трешку по суду отдать» («Прелести культуры»).
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
