|
Предыдущая Следующая
Последний пример являет парадоксальный случай маскарада наоборот – испорченное заграничное приходится прикрывать второсортным отечественным.
2. Воля к зрению
Защитные очки. Как можно было заметить, пенсне и монокли часто выступают в одном ряду с другими элитарными аксессуарами типа хлыста и стека[7]. Что эти и другие виды очков выполняют не столько оптические, сколько престижные, защитные и даже маскарадные функции, дается впрямую:
«[С]тарушки сохранили все же свой внешний лоск, французскую речь, золотые лорнетки и жеманные, немного комические манеры… Такая жеманность была попросту ее манерой, дворянской маской…» («Тишина»). «"Принарядитесь только получше. Пенсне на нос наденьте, если есть" … И вот к вечеру оделся я. Пиджак надел… Пенсне на нос прилепил – откуда-то она достала. Я говорю: "Дозвольте очки снять. Ни черта, с непривычки, не вижу и могу со стула упасть" . А она говорит: "Нет. Потерпите" … Снял я очки и вышел на улицу… Возвращаюсь… Гляжу: сидит моя девица… А рядом буржуй… Она мне глазами мигает, а мне ни к чему… Я говорю: …"[И]хнее дамское дело, каждый обмануть норовит. Глаз да глаз нужен". Надел я пенсне на нос, поклонился всем вежливо и вышел» («Отхожий промысел»).
Во втором примере (из рассказа об альфонсе-обжоре; см. гл. XII) пенсне не только надевается, как пиджак, для престижа – оно буквально мешает видеть, и его надо дисциплинированно «терпеть», "Зрительный" мотив отнюдь не является в рассказе чисто внешним. Герой приглядывается к ситуации, игнорирует подмигивания героини и формулирует свою роль разоблачителя обмана опять-таки в "глазных" терминах.
Пенсне вообще часто служит эмблемой ложных буржуазных взглядов, которым противопоставляется «удивительное» умение смотреть на вещи правильно:
«А тут какой-то гражданин с восьмого номера надел пенсне на нос и заявляет: "И это, говорит, свобода совести и печати?''» («Теперь-то ясно»). «Конечно, ученые мужи, подобострастно читающие историю через пенсне[8], могут ужасно рассердиться, найти наше деление произвольным…» (ГК; 3: 164). «Но находились люди, которые смотрели поверх всего. И это были удивительные люди» (ГК; 3: 399). «И вот глядим в историю… И видим прямо нечто удивительное» (ГК; 3: 332).
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
