|
Предыдущая Следующая
2. Чужая рука
В ПВС "ручной" комплекс возводится к младенческим травмам двух типов. Травма первого и основного типа была нанесена действиями родительских рук – отцовской, в самом раннем возрасте захватывавшей материнскую грудь (в порядке осуществления эротических прав на мать), и материнской, лишавшей ребенка груди несколько позднее (в порядке отлучения от нее). Прямым результатом этой травмы был "страх лишения", а производными – образы нищего, вора, гостя и прочих "расхитителей".
Источниками травмы второго типа были хирургическая операция без наркоза, которой был подвергнут двугодовалый ребенок, и удар грома, разразившийся в момент кормления грудью.
«Удар… был так силен и неожидан, что мать, потеряв на минуту сознание, выпустила меня из рук. Я упал на постель. Но упал неловко. Повредил руку» (3: 611).
Результатом стал "страх насилия", с такими производными, как образы удара, ножа, выстрела, убийства и увечья рук.
Промежуточное положение между этими двумя комплексами занимает тот эпизод в ПВС, где мать в шутку делает вид, что отдает МЗ-младенца нищему и «[н]ищий протягивает руку» (3: 561; см. гл. II). В результате возникает "страх похищения", которому подвергается не какая-то собственность МЗ, но все его человеческое существо целиком; производными этого страха будут фобии ареста и подобные.
Выделим ряд параметров намеченной схемы зощенковских страхов. Это:
– устойчивая связь руки (в обоих основных типах травм) с женской грудью, а в дальнейшем с едой и сексом вообще, порождающая кумулятивный символический образ руки, карающей за наслаждения;
– взамозаменимость мужской/женской рук в первом типе травм и материнской/детской (принадлежащей МЗ) во втором, предопределяющая колебания точек зрения на собственную личность и на принадлежность "рук";
– парадоксальный приоритет "страха лишения" и, значит, руки в ее хватательной функции перед "страхом насилия", т. е. руки в ее агрессивно-оборонительной функции.
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
