|
Предыдущая Следующая
Любопытной иллюстрацией последней установки можно считать фрагмент из вступительной части рассказа «Мокрое дело» (сюжет которого уже приводился в гл. I как пример необоснованных взаимных подозрений персонажей):
«"Только бы… с бандитами не встретиться или с хулиганами… А уж если… встретиться, то пущай лучше с хулиганами… Хулиганы, они как-то симпатичней. Ну, пошалят, ну по морде трахнут, ну зуб-другой вынут. Только и всего. Пальто же они снимать не будут. Это уж не ихнее дело пальто снимать. А это очень благородно с ихней стороны – не трогать чужую собственность"».
Факт большей озабоченности воровством, нежели мордобоем, подтверждается и статистикой зощенковских сюжетов в рецензии Ходасевича: «Но выше всего, надо всем, как незримый перст рока, возвышается воровство» (Ходасевич: 531; см. гл. I).
Преодоление ручной фобии начинается с ее осознания и демонстрации – насыщения сюжетов картинами враждебных рук, подвергающих "я" реальным и мыслимым побоям, захватам и экспроприациям, картинами, гротескность которых подчеркивается крупным планом устрашающей руки. Ответные реакции образуют целую гамму способов обезвреживания агрессивных рук, от трусливого задабривания (поглаживания, целования, подачи милостыни, вручения взятки) до решительного физического отпора или цивилизующего перевоспитания (подарками, хорошим примером и т. п.).
«Побои». Тексты Зощенко кишат сценами мордобоя и других форм нанесения побоев и увечий, с прямо упомянутым или подразумеваемым участием рук и "ручных" орудий насилия (ножа, топора, скальпеля). Вот несколько особо экзотических примеров:
эпизод с пьяным, вывалившимся из окна второго этажа, и дворником, которого «рука падающего жильца ударила… по плечу и затылку» (ПВС; 3: 493); история с Тредиаковским, которому «[министр] Волынский… как тогда говорилось, " из собственных ручек набил морду"» (ГК; 3: 343); детективный сюжет с подпившим гражданином, которого «представители уголовного мира… ударили по мордасам и обобрали» и которого милиции пришлось разыскивать с их помощью, ибо их уже поймали, а он, стыдясь, не заявлял о себе. «Один из воров говорит: – Это определенно он. Я его по скуле узнаю. Вот у него заметка от моей руки» («На дне»); рассказ «Хиромантия», в котором гадалка «[в]зяла… руку [соседа]. Смыла, конечно, с ладони всякую производственную чепуху. А то, дескать, никаких линий не видать», нашла руку ничем не замечательной и потому предсказала скорый мордобой в доме, который в дальнейшем и произошел.
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
