|
Предыдущая Следующая
Эта целостная связь с миром пронизывает все его отношения, даже любовь. Об этом его следующие строки: «Семей идеальных нет, все семьи лопаются, может быть идеальная только любовь. А любовь не установишь никакими «должен», никаким «нельзя» - только свободным соревнованием со всем миром»94.
Определенность его позиции во всем, стремление убедить в этом всех и каждого, богатство чувств в его отношениях ко всему, энергичная обращенность его поэзии, яркость его поэтического языка и главное - деятельностная позиции в творчестве - вот непростые истоки его художественной откровенности. Он в своих стихах не говорит о любви - он в своих стихах любит. Он в своей поэзии не говорит о революции - он революцию совершает (в идеальной форме). Поэтому внимателю стихов Маяковского объективно отказано силой самой же его поэзии быть просто его читателем, ему вменяется иная участь - принимать от поэта вызов быть самостоятельно действующим субъектом, творцом события, а не просто его свидетелем, даже если это событие - сам Маяковский. Более того, поэзия (? позиция) Маяковского активно вызывает уже и самого читателя на откровение, причем перед самим собой, что далеко не всем нравится.
*
Вообще надо сказать, что гиперболизация как художественный прием у Маяковского возникает не в силу художественного экстремизма, заставляющего его придумывать эпатажные образы и не по причине его неизменной меры - предельности, за которую его критиковал Л. Троцкий95. Вовсе нет. Гиперболизм его поэзии возникает, во-первых, из стремления поэта удержать все стороны схваченного им того или иного противоречия (и в этом родство его поэзии и марксизма) действительности 20-х гг. в поэтическое целое, чтобы дать заговорить этому противоречию «во весь голос». И здесь чем острее противоречие, тем сильнее гипербола. Во-вторых, поэт, распредмечивая посредством социального творчества окружающую его действительность, затем уже через гиперболизацию доводит каждое явление, попадающее в поле его поэтического внимания до своей родовой сущности. Чтобы понять явление, событие или человека, поэт действительно возводит его в степень Маяковского как конкретную меру родового человека, чтобы уже на равноправной (не равной) основе вести с ним диалог. И к этому приему поэт прибегает только в искусстве, но не в реальности. Блестяще владея этим приемом, поэт всегда отличал три вещи: 1) действительное «лицо» того или иного явления, 2) высвеченную гиперболизмом его родовую сущность и 3) образ уже разрешенного им того конкретного противоречия, которое в нем заключалось.
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
