|
Предыдущая Следующая
Из «Записей и выписок» М.Л. Гаспарова1
В задачу настоящей заметки входит попытка суммировать прямые и косвенные суждения Маяковского о Мандельштаме и Мандельштама о Маяковском, а также реминисценции Мандельштама из Маяковского и Маяковского из Мандельштама, с тем, чтобы, пусть — издалека, но услышать, как эти две «поэтические батареи разговаривали друг с другом»2.
Оба стихотворца вступили в большую литературу (Мандельштам — чуть раньше, Маяковский — чуть позже) в эпоху, когда «явно обозначился кризис символизма, и начинающие поэты уже не примыкали к этому течению. Одни шли в футуризм, другие — в акмеизм— (Ахматова)3. Соответственно, Маяковский очень быстро начинает восприниматься читающей публикой, как футурист № 2 — менее радикальный и склонный к теоретизированию, чем Хлебников, но едва ли не столь же талантливый. А Мандельштам — далеко не так быстро — как акмеист № 2 — чье место располагается вслед за Гумилевым и рядом с Ахматовой.
«Молчаливая борьба Хлебникова и Гумилева» (Тынянов4) превратила этих двух поэтов в сознании читателя в полярные фигуры. Главным литературным антиподом Маяковского критика, с легкой руки К.И. Чуковского, избрала Анну Ахматову. Но и Мандельштам тоже не был забыт (Свидетельством чего может послужить, например, позднейший «Конспект речи о Мандельштаме»(1933) Б.М. Эйхенбаума, один из тезисов которого: «Мандельштам и Пастернак — этим соотношением заменилось прежнее: Маяковский — Есенин»5 в финале подкрепляется следующим выводом: «Мандельштам, конечно, возрождение акмеистической линии, обогнувшей футуризм»)6.
«Когда Маяковский в начале десятых годов приехал в Петербург, — со слов своего мужа записывала Н.Я. Мандельштам, — он подружился с Мандельштамом, но их быстро растащили в разные стороны—7.
Всё же следы интереса друг к другу и к творчеству друг друга сохранились в высказываниях поэтов, запечатленных современниками, и, главное, в стихах Маяковского и в стихах и статьях Мандельштама.
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
