|
Предыдущая Следующая
В Париже регулярно проводились вечера с читкой его произведений. Так, 28 января 1928 года состоялся вечер “Общества русских студентов для изучения и упрочения славянской культуры”, посвященный Зощенко (19).
Следует отметить, что Зощенко также очень серьезно, с какой-то робостью, относился к критике. В письме В. В. Зощенко от 24 сентября 1929 года он просит ее поменять в повести “Люди” слова о герое труда Еремеиче. Первоначально в тексте было написано, что о нем “заранее говорить много чести”. Зощенко просит Веру Владимировну заменить слова “много чести” на “нету смысла”, и таким образом получится “заранее говорить нету смысла”. Мотивирует Зощенко эту замену тем, что “находятся дураки, кот[орые] обижаются на эту фразу — вот, мол (это было в одной статье), о простых людях писатель такие слова произносит” (20).
В другом случае Зощенко уничтожил повесть “Красные и белые” после того, как Горький очень невысоко ее оценил (21). К. Чуковский в своем дневнике сделал запись о том, что 23 августа 1927 года они ходили в издательство “Academia”, где готовилась книга о Зощенко. На выходе из издательства Зощенко сказал Чуковскому: “Какой вы счастливый![…] Как вы смело с ними со всеми разговариваете” (22).
Критика вообще со времен “Рассказов Назара Ильича господина Синебрюхова” редко бывала благосклонной к Зощенко. В 1927 году, с выходом в свет “Сентиментальных повестей”, она стала еще более изощренной и жесткой.
Писателя упрекали в том, что он нарочно коверкает русский язык. Об этом, в частности, пишет В.Г. Вешнев в 11-12-м номерах журнала “На литературном посту” за 1927 год: “[…] она [речь — М.К.] искусственна, она сделана, вот почему ее комизм деланный. Ее сделанность легко обнаруживается повторением одних и тех же комических выражений, принадлежащих разным рассказам. Например: “А предложила девица одна, Кет — з а г л а в и е (“Альфонс”). “А уж и квартирка же, граждане. Одно з а г л а в и е, что квартира — в каждом углу притулившись фигура (“Матренища”)[…] Тем не менее искусственность остается и его разоблачает” (23). На это обвинение Зощенко отвечает в “Письмах к писателю” публикацией письма, написанного тем самым языком, который Вешнев считает искусственно сконструированным. Позволю себе еще одну цитату: “Обычно думают, что я искажаю “прекрасный русский язык”, […] что я нарочно пишу ломаным языком для того, чтобы посмешить почтеннейшую публику. Это неверно. Я почти ничего не искажаю. Я пишу на том языке, на котором сейчас говорит и думает улица” (24). Далее приводится небольшой отрывок из этого письма: “Уважаемая гражданка, зачитайте это письмо и примите от заинтересованного вами это подношение. Не побрезгуйте, не погнушайтесь.
Предыдущая Следующая
© М. Зощенко, 1926 г.
|
