Жил такой человек, Петр Петрович, с супругой своей, Катериной Васильевной. Жил он на Малой Охте. И жил хорошо. Богато. Хозяйство, и гардероб, и сундуки, полные добра... Было у него даже два самовара. А утюгов и не счесть - штук пятнадцать.
Но при всем таком богатстве жил человек скучновато. Сидел на своем добре, смотрел на свою супругу и никуда не показывался. Боялся из дома выходить, в смысле кражи. Даже в кинематограф не ходил. А то, думает, в его отсутствие разворуют вещички.
Ну а однажды получил Петр Петрович письмо по почте. Письмо секретное. Без подписи. Пишет кто-то:
"Эх ты, пишет, старый хрен, стена - валеный сапог. Живешь ты с молодой супругой и не видишь, чего вокруг делается. Женато твоя, дурень старый, крутит с одним обывателем. Как я есть твой неизвестный друг и все такое, то сообщаю: ежели ты, старый хрен, придешь в Сад трудящихся в семь часов вечера в субботу, двадцать девятого июля, то глазами удостоверишься, какая есть твоя супруга гулящая бабочка. Протри глаза, старый хрен. С глубоким почтением "Неизвестный друг".
Прочел это письмо Петр Петрович и обомлел. Стал вспоминать, как и что. И вспомнил: получила Катерина Васильевна два письма, а от кого - не сказала. И вообще вела себя подозрительно: к мамаше зачастила и денег требовала на мелкие расходы.
"Ну клюква! - подумал Петр Петрович. - Пригрел я змею... Но ничего, не позволю над собой насмехаться. Выслежу, морду набью - и разговор весь".
В субботу, двадцать девятого июля, Петр Петрович сказался больным. Лег на диван и следит за супругой. А та - ничего, хозяйством занимается. Но к вечеру говорит:
- Мне, говорит, Петр Петрович, нужно к мамаше сходить. У меня, говорит, мамаша опасно захворала.
И сама нос пудрой, шляпку на затылок и пошла.
Петр Петрович поскорей оделся, взял в левую руку палку, надел калоши - и следом за женой.
Пришел в Сад трудящихся, воротничок поднял, чтоб не узнали, и ходит по дорожкам. Вдруг видит - у фонтана супруга сидит и в даль всматривается. Подошел.
- А, говорит, здравствуйте. Любовника ожидаете? Так-с, вам, говорит, Катерина Васильевна, морду набить мало... Та в слезы.
- Ах, говорит, Петр Петрович, Петр Петрович! Не подумайте худого... Не хотела я вам говорить, но приходится... И с этими словами вынимает она из рукава письмо. А в письме в печальных тонах написано о том, что она, Катерина Васильевна, одна может спасти человека, который погибает и находится в жизни на краю пропасти. И этот человек умоляет прийти Катерину Васильевну в Сад трудящихся в субботу, двадцать девятого июля.
- Странно, говорит. Кто же пишет?
- Я не знаю, - отвечает Катерина Васильевна. - Я пожалела и пришла. А какой это человек - я не знаю.
- Так-с, - говорит Петр Петрович, - пришла. А ежели пришла, так и сиди и не двигайся. Я, говорит, за фонтан спрячусь. Посмотрю, что за фигура. Я, говорит, намну ему бока.
Спрятался Петр Петрович за фонтан и сидит. А супруга напротив - бледная и еле дышит. Час проходит - никого. Еще час - опять никого. Вылезает тогда Петр Петрович из-за фонтана.
- Ну, говорит, не хнычьте, Катерина Васильевна. Тут, безусловно, кто-нибудь подшутил над нами. Идемте домой, что ли... Нагулялись... Не ваш ли братец-подлец подшутил?
Покачала головой Катерина Васильевна.
- Нет, говорит, тут что-нибудь серьезное. Может, неизвестный человек испугался вас и не подошел.
Плюнул Петр Петрович, взял жену под руку и пошел.
И вот приезжают супруги домой. А дома - разгром. Сундуки и комоды разворочены, утюги раскиданы, самоваров нет - грабеж. А на стене булавкой пришпилена записка:
"Вас, чертей собачьих, иначе никаким каком из дома не вытащишь. Сидят, как сычи... А костюмчики твои, старый хрен, не по росту мне. Рост у тебя, старый хрен, паршивый и низенький. Это довольно подло с твоей стороны. А супруге твоей - наше нижайшее с кисточкой и с огурцом пятнадцать".
Прочли супруги записку, охнули, сели на пол и ревут, как маленькие.
© М. Зощенко, 1923 г.
|
|
|
Ссылки для поклоников Зощинка: |